Тверской бульвар - Страница 57

К оглавлению

57

— Понятно. А до этого отвечали?

— Тоже нет. Зачем вы к нам прислали столько людей? Хотите нас арестовать?

— Нет. Конечно нет. Извините за беспокойство. Передайте телефон старшему офицеру. — Игнатьев посмотрел на меня. — Они никуда не выходили и сидят дома, — сообщил он, хотя я и так все уже поняла. Затем приказал старшему офицеру: — Оставайтесь у дверей квартиры и никого не впускайте.

За это время мы уже подъехали к вокзалу.

— Быстрее! — У всех рано или поздно сдают нервы. Кажется, они начали сдавать и у нас. Первым не выдержал Денис Александрович, который начал подгонять водителя. На стройке уже появилась оперативная группа. Наша машина затормозила у ворот, и мы выскочили из автомобиля.

Теперь нужно было успеть раньше убийцы. Только бы успеть, иначе третьего мальчика тоже убьют, а мы никогда не узнаем, кто это сделал. И в этот момент опять зазвонил телефон Игнатьева! Как не вовремя! Он достал аппарат и наморщил лоб, глядя на дисплей, пытаясь выяснить, кто именно может звонить в такой напряженный момент. Оказалось — тот самый старший офицер первой оперативной группы, которая находилась в доме Хабибулиных.

— С вами хотят поговорить, — сообщил он Игнатьеву и передал телефон матери Арины.

— Я забыла вам сказать, — взволнованно проговорила та. — Как только вы ушли, мне позвонила мать Надежды. Вы ушли. Она как раз мне позвонила…

— Полуянова, — растерянно выдохнул Денис Александрович.

Мать Надежды. Мы оба все понимаем без слов.

И тут мы увидели, как на верху строящегося здания мелькнули две фигуры. Потом еще несколько фигур.

— Уходи! — закричали мы одновременно с Игнатьевым мальчику. — Убегай оттуда!

Икрам смотрел на нас и не понимал, что мы ему кричим. А потом кто-то стоящий за его спиной разбежался и ринулся прямо на него. Мы снова закричали. Но уже поздно. Обе фигуры сорвались со строительной площадки и полетели вниз. Когда мы подбежали, оба еще дышали. Мы успели вызвать машины «скорой помощи». Потом была реанимация. Но Полуянова, не приходя в сознание, скончалась через четыре часа. Она уже ничего не могла нам рассказать. Хотя все и так теперь было понятно. Она так и не смогла простить мальчиков за ту чудовищную оргию, из-за которой погибла ее дочь. И умер ее муж. Ей было трудно понять, почему это случилось и под влиянием каких злых чар эти нормальные ребята вдруг превратились в монстров. Или не хотела. Это она звонила с вокзала ребятам, вызывая их по очереди на стройку. Видимо, считала, что именно таким образом должны погибать эти несчастные мальчишки, вину каждого из которых она даже не хотела дифференцировать. Для нее они все были виноваты.

Икрам выжил, хотя остался инвалидом. Иногда я думаю, что Бог просто решил не вмешиваться в наши отношения, уже давно устранившись от них. Может, мы ему просто надоели? А может, это нам надоел Бог и поэтому мы себя ведем так похабно? Я не знаю ответа на этот вопрос.

А на Тверской бульвар мы все-таки переехали. И теперь я жду второго ребенка. Может, это самое важное, что я вынесла из той страшной истории. В конце концов, как сказал какой-то классик, жизнь есть не что иное, как постоянно побеждаемое противоречие. Другой добавил, что для мыслящих людей жизнь — всего лишь комедия, а для тех, кто чувствует, — трагедия. Вот только не знаю, к какой категории людей мне причислить себя?

57